Несмотря на то, что статистика банкротств за 2020 год выглядит оптимистично, сложно говорить о каких-то положительных тенденциях. Количество банкротств сократилось – почти на 20%, однако из-за пандемии и связанных с ней ограничений новых компаний по итогам года было зарегистрировано на 24% меньше. Практически все отрасли показали спад, если не считать, фармакологическую отрасль и IT-компании, для которых ситуация прошлого года, наоборот, оказалась очень способствующей росту. Вероятно, реальные последствия пандемии мы сможем оценить по итогам 2021 года, потому что уйдут факторы, которые сейчас влияют на общую картину.

Однако некоторые тенденции в отношении малого и среднего бизнеса можно отследить уже сейчас, если принять во внимание другую статистику, в частности, по банкротствам индивидуальных предпринимателей, а также по ликвидации компаний. За прошлый год в судебном порядке были признаны банкротами 119 тысяч граждан и ИП, то есть на ¾ больше предыдущего года. Если учесть, что значительная часть малого и даже среднего бизнеса в России существует именно в этой форме, то становится понятно, что ситуация очень далека от радужной.

Ликвидация компании чаще бывает предпочтительной альтернативой банкротству, что связано в первую очередь со сложностью и дороговизной процедуры банкротства. За прошлый год в России закрыли свой бизнес более 500 тыс. коммерческих организаций, то есть каждое шестое предприятие. Добровольная ликвидация – способ вовремя остановить деятельность и избежать многих проблем. Такой подход требует немалой решимости, но зато позволяет уйти с меньшим издержками.

В то же время не всегда такой взвешенный подход бывает возможен, особенно в условиях пандемии, когда все непредсказуемо, и в случае с компаниями, которые работают с зарубежным поставщиками и зависят от ситуации не только в России, но и в других странах. Потребуется время, чтобы отследить последствия той встряски, которую пережил весь мир в прошлом году.

Только при объединении статистики ликвидаций и банкротств можно составить более-менее реалистичную картину того, что на самом деле происходит с бизнесом в стране. При этом нужно также учитывать, что официальная статистика все равно не будет в полной мере отражать реальный масштаб проблемы: фактически дела обстоят еще хуже. Все по-разному закрывают свой бизнес, но банкротство – очень долгий и сложный путь, поэтому многие пытаются находить другие выходы и инструменты для решения проблемы.

Государство пытается каким-то образом решать накопившиеся проблемы и помочь бизнесу, однако сейчас очень сложно говорить о том, насколько эффективными были какие-то из предложенных мер поддержки – нам только предстоит дать оценку их результатам. В частности, судебные рассрочки не кажутся хорошим решением, особенно в такой нестабильной ситуации, когда практически невозможно предсказать, получится ли адаптироваться к обстоятельствам и справиться с возникшими проблемами.

Сейчас предложен новый законопроект о банкротстве, который призван противодействовать многочисленным злоупотреблениям со стороны всех участников, провоцирующих судебные споры. Закон многократно переписывался, борьба вокруг него не утихает уже долгое время. Текущая редакция предлагает изменить сам механизм банкротства, скорректировать сроки процедуры, упростить работу с заложенным имуществом, изменить принцип допуска арбитражных управляющих в банкротство. Кстати, последний пункт и вызывает наиболее активное противодействие с одной из

сторон интересов: фактически изменения служат на пользу в первую очередь кредиторов и фискальных органов, а вот у должника остается гораздо меньше пространства для маневра. Сообщество арбитражных управляющих в случае принятия законопроекта в таком виде фактически лишится возможности работать по принципам саморегулирования и конкуренции.

При этом законопроект, конечно, должен учитывать интересы всех сторон, и для собственников бизнеса эти вопросы сейчас особенно важны. Пока похоже, что бизнес-сообщество не слишком удовлетворено текущей редакцией законопроекта. Один из ключевых фокусов документа – исключение неэффективных процедур банкротства, которое, с одной стороны, даст возможность сократить сроки на процедуру, а с другой стороны – повысить эффективность «рабочих» процедур. Второй ключевой элемент – снижение количества недобросовестных действий участников торгов и ускорение процедуры торгов, что предлагается обеспечить за счет так называемых англо-голландских аукционов, которые предполагают возможность резкого изменения цены предмета торгов в ходе их проведения («качели»).

Законопроектом предусмотрено составления плана реструктуризации долгов, который должен предусматривать погашение требований всех кредиторов. План реструктуризации должен быть принят на собрании кредиторов и утвержден судом. Таким образом, основная цель процедуры реструктуризации – восстановление платежеспособности должника, которое осуществляется при содействии кредиторов и под их контролем.

Сейчас сложно говорить о том, как в итоге принятие законопроекта повлияет на ситуацию. Очевидно лишь, что бизнесу в России довольно тяжело, хотя в целом тренд на закрытие существует уже на протяжении последних 5 лет, пусть раньше статистика еще никогда не была такой пессимистичной. Еще осенью прошлого года около трети владельцев бизнеса задумывались о том, чтобы закрыть дело. Наверняка, многие из них в итоге окажутся в ситуации, из которой нет другого выхода.

Есть шанс, что повсеместный выход из карантина, который мы сейчас наблюдаем, позволит несколько выровнять ситуацию. Однако все подушки безопасности за прошлый год были использованы. Даже если не учитывать пандемию, бизнес почти всегда связан с многочисленными рисками, которые и после возвращения к нормальной жизни никуда не исчезнут.

2 апреля 2021

Бизнес Журнал